Российские военнопленные на оcтрове Азинара

Российские военнопленные на оcтрове Азинара
(по материалам московских архивов)
Доклад на конференции в Мерано (Южный Тироль), июль 2014 г.

В двух государственных архивах Российской Федерации, в Москве, сохранились уникальные материалы о российских солдатах, попавших в австрийский плен и освобожденных итальянской армией (хотя сразу оговоримся, что иногда русские солдаты на Азинаре ставили слово освобождение в кавычки, по причинам, которые будут изложены и станут понятными ниже).
Итальянской публике эти материалы представляются впервые, да и в самой России эта история знакома плохо – до нынешнего дня вышла всего лишь одна журнальная публикация на русском языке на эту тему.

Когда в ноябре 1918 г. в Версале был заключен мир, положивший конец Первой мировой войне, возник вопрос о повсеместном возвращении военнопленных на их родину.
Для русской стороны этот вопрос имел особую трудность: новой советской власти предстояло решать проблемы дипломатического взаимодействия со странами, еще не признавшими вновь созданную правительством Ленина Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику (РСФСР). Этим попыткам Советов противостояли бывшие царские дипломаты, считавшие большевиков узурпаторами государственной власти. Одновременно проблемы возникли собственно у контингента военнопленных: им приходилось самим определять свое отношение к новым странам, возникшим после распада Российской Империи — солдаты уходили на войну из одной страны, а возвращаться многим приходилось в другие раздробленные страны, с совершенно иным социальным укладом. Напомним, что кроме Российской Советской Республики тогда возникли новые республики на Кавказе, в Прибалтийском регионе и возник воинствующий украинский национализм, с попыткой, возглавленной атаманом Петлюрой, создать новое украинское государство.
Более того, на территории бывшей Российской империи, в разных ее углах, в тот момент разгорелась Гражданская война, в которой большинству солдат вовсе не хотелось участвовать – а при возвращении на Родину им пришлось бы решать драматическую дилемму, к какой стороне присоединяться – к «красным» или к «белым»?
Как известно, Австро-Венгрия 3 ноября 1918 г. подписала в Вилла-Джусти полную капитуляцию. Одним из ее пунктов было немедленное возвращение на родину всех военнопленных, содержавшихся в австрийском плену. Особенно значительный контингент русских военнопленных находился в Южном Тироле, именно в тот момент присоединенном к Италии. Не приняв решения, куда отправлять пленных – к белым или к красным (а каждая сторона тогда имела в Риме свои представительства) Италия их отправила на один из Сардинских островов — остров Азинара.
По настоянию российского военного агента, князя Александра Волконского, представителя «белых», Военное министерство Италии сформировало тогда командование азинарских лагерей из офицеров царской армии, то есть белых.
Естественно, что с первых дней существования лагерей это командование развернуло кампанию за возвращение солдат в Россию для участия в боях на стороне белых. Для этого была создана специальная «Комиссия по решению вопроса о судьбе лагерей на острове Азинара». В ходе совместной работы Комиссии и командования лагерей был сформирован отряд итоговой численностью в 1524 солдата, который в октябре 1919 г. отправили с острова Азинара для пополнения белой армии Деникина, сформированной на Юге России.
Однако это был первый и последний успех «белых». Уже в ходе формирования этого отряда подавляющее большинство бывших военнопленных под руководством созданного ими объединенного «Комитета лагерей Азинары» в принципе выступило против участия в Гражданской войне в России.
Лагеря на острове стали ареной ожесточенной политической борьбы за российских солдат, которую вели агитаторы и пропагандисты, как большевистски настроенные, так и против, и другие, ратовавшие за сепаратистские идеи, в первую очередь, за украинскую независимость. Активно участвовали в этой борьбе и революционно настроенные итальянские социалисты, представители которых, побывав на Азинаре, развернули деятельную кампанию по расформированию белого командования лагерей и по отправке солдат в Советскую Россию.
Все эти сложнейшие и запутанные сюжеты отразились в московских архивах. Так в Государственном архиве Российской Федерации – ГАРФ — существует фонд с названием «Российское генеральное консульство в Риме». Это консульство представляло до 1917 года интересы Российской империи, а затем Временного правительства и сменивших его эмигрантских образований, и, конечно, было настроено резко антисоветски. В состав фонда вошли, в числе других, и документы о деятельности лагерей для русских военнопленных на острове Азинара. События в них, естественно, освещаются с точки зрения белых.
Противоположная точка зрения – красных – отразилась в документах фонда с названием «Центральный комитет объединенных русских лагерей военнопленных на острове Азинара (Италия)». Здесь хранится переписка Комитета с торгово-промышленной делегацией РСФСР, общественными организациями и отдельными лицами по различным вопросам, связанным с жизнью лагерей, в первую очередь, с отправкой военнопленных на родину в соответствии с их пожеланиями. Все события из жизни лагерей трактуются у Центрального комитета с советской точки зрения.
Сопоставление этих документов приводит к выявлению достаточно полной и объективной картины. Процитируем несколько красноречивых документов.
Вот что, к примеру, писал в своем рапорте в белую армию Деникина в феврале 1919 года русский военный агент князь Волконский:
«Общее впечатление, вынесенное по опросу русских солдат, улучшилось. Некоторое улучшение в содержании и приезд наших офицеров и православного священника благотворно повлияли на настроение людей. Солдаты по собственному почину направили депутацию к председателю Комиссии о своей готовности вступить в армию для борьбы против большевиков. Таких оказалось огромное большинство (численность еще не установлена). … Доношу, что мной предполагается убедить итальянское военное министерство считать этих людей не как подлежащих интернированию, а как союзников. Они входили в состав частей, действовавших в 1914-1917 гг. в Галиции, Польше и на Карпатах против тех же австрийцев. Признание их солдатами Союзной армии имело бы следствием сравнение их содержания с содержанием солдат итальянской армии».
Приведем цитату из донесения заместителя начальника лагерей на острове Азинара штабс-капитана Янсона к тому же князю в Рим, где отражены трудные условия жизни военнопленных на Азинаре:
«Доношу, что Первое) в лагерях в общем (особенно во 2-м лагере) вид людей здоровый и бодрый, истощенных встретилось не более 60-ти, а также 250 больных малярией,
Второе) Воспретил употребление в пищу дикого лука, который собирают солдаты.
Третье) Нашел недостаточным количество соломы в палатках и озаботился о присылке ее.
4) Отметил, что вода на остров привозится из Сардинии, воду выдают по литру для варки пищи и пол-литра в день для питья, вода низкого качества.
5) Нашел, что процент больных в госпиталях невысок (40 чел. на 6200 обитателей). Отметил боязнь солдат идти в госпиталь по недостаточности пищи в них».
Политический анализ со своей точки зрения дал полковник царской армии Кусовац, который писал в Рим следующее:
«Все русские солдаты разбиты на 4 лагеря, из которых III-й (1794 чел.) и IV-й (евреи, 194 чел.) не желают признавать русское командование, в связи с чем итальянские власти разрешили формировать части из I и II лагерей, где находятся 4429 человек.
В физическом и моральном отношении состояние этих людей хорошее, видна выправка старого русского солдата. Вредными политическими вопросами совершенно не интересуются и согласны с мыслью о том, чтобы попасть в Россию им надо быть действительно солдатами и представлять из себя сплоченную воинскую часть.
Для успешного достижения дела, т.е. сформирования настоящих воинских частей из солдат первых двух лагерей, полагаю безусловно необходимым перевод организованных 6-ти батальонов в самом ближайшем времени с острова Азинара в лучшее место на итальянском побережье, из которого по окончании подготовки солдат сразу можно было бы посадить на пароход для отправки в Россию на какой-либо фронт.
Это необходимо по следующим причинам:
1. Ввиду невозможных физических условий на острове Азинара.
2. Ввиду того, что местное итальянское командование мешает вести в формируемых батальонах какие-либо занятия и даже затрудняет самое формирование путем равного распределения работ как для личных нужд каждого лагеря, так и общих для острова между всеми русскими лагерями, не считаясь с тем, что добровольческие лагеря должны, кроме того, вести занятия.
3. Ввиду вредного влияния агитаторов из III и IV лагерей, которое мешает на первых же шагах, а в дальнейшем помешает еще больше, тем более, что нельзя добиться воздействия на них со стороны итальянских властей, которые не нашли даже возможным лишить эти лагеря положения солдат и вернуть их в положение военнопленных. Из-за этого у добровольцев возникают сомнения, хорошо ли они сделали, записавшись добровольцами.
4. Те хорошие солдаты, которые попали в Ш-й лагерь только по глупости, а теперь находятся в руках Комитета, боятся вернуться в добровольческие лагеря. А в случае переезда они перешли бы и были хорошими солдатами».
Сам князь Волконский в июне 1919 года рапортовал генералу Деникину в белую армию о следующем:
«Люди одеты, получают полное денежное и пищевое довольствие солдат итальянской армии. Однако настроение оставляет желать многого. По-видимому, в апреле на остров были подосланы под видом бывших военнопленных агитаторы большевистские.
Таким образом, в настоящее время имеются:
1. Особый лагерь (№ 3) на 18 мая 1919 г. имеет 1673 чел. Соблюдает холодную вежливость по отношению к русским офицерам, но подчиняться им не желает. К итальянцам относятся почтительно. Под прикрытием этой корректной вежливости, которую итальянцы принимают за чистую монету, идет подпольная работа Комитета, избранного под невинным предлогом заботы о мелких хозяйственных интересах (табак и т.п.). Комитет издает тайные приказы и проявляет гнет по отношению к большинству, возвращение из особого лагеря в добровольческие лагеря не допускается. Религия у них вообще подвергается насмешке.
Этих людей надо считать для дела потерянными, хотя некоторая часть в случае отбытия добровольческих формирований в Россию, быть может, и пожелает последовать их примеру.
2. Лагерь № 4 состоит из 194 евреев. Сионистский комитет в Риме желает отправить их в Палестину. Ведут себя безукоризненно, но, несомненно, участвуют в пропаганде. Просят передать заведывание лагерем итальянскому начальству.
3. Добровольческие лагеря № 1 и № 2 включают 4321 чел. Настроение их, естественно, не может быть удовлетворительным: вот уже 6 месяцев им обещают прибытие русских офицеров и отправку в армию, но ни офицеров, ни пароходов нет. Единственное их занятие — добывать хворост для топки…
4. Стараюсь добиться от итальянского правительства перевода их с Азинара в другую местность. Однако итальянское правительство с этим тянет из-за слепой боязни своих большевиков».
Особый интерес в связи с нынешними событиями имеет рапорт князя Волконского в Белую армию «о борьбе против украинской пропаганды», в июле 1919 г.
«Европейское общественное мнение вполне мирится с разделом России, а многие круги сочувствуют ему. Украинская пропаганда ведется интенсивно. Планомерность украинской пропаганды и широкие средства, на нее отпускаемые, заставляют опасаться, что в случае плебисцита агитация сумеет сбить с толку темные массы, и что поэтому требуется самое широкое распространение правдивых сведений по украинскому вопросу».
Князь в самом деле тогда написал ряд статей, переведенных на итальянский язык, где доказывал исключительную близость русского и украинского народов и даже настаивал на нежелательности их разделения на отдельные государства.
Между тем брожение среди солдат на Азинаре продолжалось, и многие из белых лагерей, 1-го и 2-го, меняли свои политические убеждения и не желали отправки в России, в армию генерала Деникина.
Приведем цитату из Рапорта офицера Лопухина, начальника лагеря русских военнопленных на острове Азинара в Рим, все тому же князю Волконскому.
«Для устранения угроз целостности сформированных добровольческих отрядов лишены офицерских званий и отправлены под арест воинские чины, занимавшиеся подстрекательством к неповиновению, распространением ложных слухов и проведением тайных незаконных собраний. Такой же деятельностью пытались заниматься отдельные лица из пробравшихся на остров из польских, украинских, галицийских и иных партий и организаций, тем более, что итальянские власти под влиянием польской и украинской пропаганды плохо отдают себе отчет в национальных вопросах. Принятыми мерами удалось обеспечить отправку 15 октября 1919 г. для пополнения армии генерала Деникина свыше 3-х тысяч человек». Заметим, что автор этой заметки завысил число белых солдат ровно в два раза – их было на самом деле полторы тысячи.
Чуть позднее – в ноябре 1919 года — другой офицер – Зозуля – доносил князю о положении русских солдат и их настроениях:
«Все в лагере живут в каком-то нервозном ожидании.
Все солдаты распределены на 3 лагеря.
I. Так называемые украинцы. Среди них надо различать агитаторов самостийной Украины, из которых много сидит в канцеляриях, читают украинские газеты и переписываются с разными украинскими комитетами и частыми лицами. Пропаганду ведут с помощью прокламаций и газет. Другая категория людей между ними это те, кто идут слепо за их пропагандой, думая, что, уезжая к Петлюре, они едут домой. Третья здесь категория людей это люди, которые считают себя отдельными как от России, так и от Украины. Например, латыши, которые изъявляют желание ехать в свою самостоятельную Латвию, но ввиду того, что их желание не осуществилось, тоже записались к Петлюре. Кубанцы ведут свою пропаганду, что они имеют свою отдельную Раду, которая не признает Россию.
II. Лагерь великороссов, которых тоже надо разделить на, во-первых, большевиков, которые открыто высказывают свою симпатию большевистскому движению в России, но никак не желают бороться с оружием в руках где бы то ни было; во-вторых, которые из страха перед войной не желают вернуться в Россию, только желают спасти свою кожу и только тогда вернутся в Россию, когда там водворится порядок. В этом лагере никакой пропаганды не замечается. Большинство занимается работой и казалось бы, что это не лагерь, а какой-то завод. Здесь почти каждый имеет в своей палатке печку, которую сам сделал. Под палаткой кузнец имеет свою кузницу и раздувальный мех, который тоже собственного производства, и собственный уголь. Вырабатывают, например, такие ножи, что нельзя сказать, что эти изделия с Азинары. Другие делают коробки, ящики, трубки и другую утварь, которую продают итальянцам.
III. Лагерь евреев. Они, как и везде, занимаются спекуляцией, за черной работой их не увидишь, они в канцелярии, пекарне, магазине или держат лавки, на чем много зарабатывают. Сделали свой театр, на спектакли которого собираются все три лагеря, открыли собственную синагогу. Солдаты-евреи источник «правды живой» для всей Азинары. Никто из солдат ни шагу не сделает без еврейского совета. Они не советуют ехать в Россию, хотя хвалят Ленина, сами подали прошение уехать в Палестину.
Среди этой грязи людей и хорошие элементы падают невинной жертвой и предпочитают сидеть на пустой Азинаре, чем возвращаться в Россию и сражаться за честь и славу русского народа».
Следует сказать, что и среди итальянцев мнения по поводу военнопленных разделились. Особую активность проявили социалисты, пославшие на Азинару свою делегацию. Ее впечатления были изложены в декабре 1919 года в газете «Аvanti».
«На острове Азинара, части Италии, как известно, никому не уступленной, перенесена во всей своей цельности частица царской России. Итальянскому правительству придется выяснить, кто в этом повинен, и в сообществе с кем шайка бывших царских офицеров, предводительствуемая князем Волконским, бывшим начальником Русской военной миссии, завладела островом Азинара и властвовала там с января до конца октября этого года.
Названный господин Волконский с помощью некоего итальянского офицера, ныне подозреваемого как шпиона и агента союзных держав, попа и шайки бывших царских офицеров обрушился как чума на остров, установив там настоящую вакханалию милитаризма и реакции.
Несчастные солдаты, заключенные на этом острове, были своевольно сведены в полки и на итальянской территории было сформировано настоящее войско. Самая бесстыдная реакционная антисемитская пропаганда, вплоть до создания погромной атмосферы, деятельно распространялась усилиями всей этой шайки.
Для полной картины все чарующие обычаи царизма были перенесены на остров. Всякий намек на сопротивление, свободомыслие или на попытку рассуждения, вызывал самое дикое подавление. Господин Волконский со своими разбойниками арестовывал, связывал, мучил, разжаловал, сокращал или вовсе лишал содержания, подаваемого итальянскими властями.
Что же делали итальянские власти? Отошли на задний план. На острове (мыс Маркуццо) был устроен лагерь так называемых большевиков, которые на самом деле не что иное как люди, имевшие храбрость произнести слова, не удовлетворявшие этих разбойников. По указанию Волконского людей хватали в Риме и силой отправляли на Азинару, где их сажали под арест или заключали в тюрьму для большевиков под открытым небом.
Князь Волконский и другие работали для русской контрреволюции, для Колчаков и Деникиных. Их цель была привести всех этих уставших, голодных, отчаявшихся людей в такое настроение, чтобы они были готовы добровольно броситься в пасть хищнику, лишь бы только не оставаться в аду, находящемся под лазурным небом Италии и называемым Азинарой.
И это удалось. 15 октября 1919 г. удалось отправить людей к Деникину в качестве пушечного мяса».
Конечно, князь Волконский пытался противостоять этим обвинениям, что видно также и из следующего документа:
«Я уже сообщал Вам о вмешательстве итальянских социалистов и русских большевиков в судьбу наших солдат на острове Азинара. Попытки мои повлиять в Итальянском военном министерстве в смысле ослабления этого влияния оказались бесплодны. Социалисты повели такую сильную агитацию против Правительства, что оно принуждено было уступить и Военное министерство пошло на негласные переговоры с негласным представителем Советского правительства инженером Водовозовым. На последнее время Водовозов действовал уже в качестве уполномоченного по возвращению русских в Советскую Россию и достиг соглашения: на днях все русские отправлены с острова Азинара на трех пароходах («Пьетро Кальви», «Мельпомена» и «Талия») в Черное море, вероятно, в Одессу. 12 июля при проходе через Мессину эти пароходы были предметом оваций со стороны представителей социалистической партии и сами устроили демонстрацию в честь Советской России».
Подчеркнем, что и в самом Риме существовали две русские партии. До сих пор мы цитировали документы из белой партии, возглавляемой князем Волконским. Забегая вперед, сообщим, что князь остался в Италии как эмигрант, перешел в католичество и даже стал священником.
Но было и красное русское учреждение. В тот момент итальянское правительство еще не признавало Советы, и учреждение это называлось как Торговая делегация РСФСР. Возглавлял ее упомянутый князем инженер Михаил Водовозов – именно к нему обращались солдаты с Азинары, настроенные просоветски. Материалы этой Торговой делегации попали в другой московский архив – в ведомственный архив Министерства иностранных дел, и мне их удалось просмотреть прошлой осенью. Это целый корпус писем, донесений, прошений. Особый интерес представляют регулярные отчеты «красного» Комитета Азинары. Инженер Водовозов играл некую роль советского посла и к нему стекались многочисленные дела. Для нашей нынешней конференции важны письма, имеющие отношения к Южному Тиролю, и таких обнаружилось немало. В первую очередь, это были письма солдат, не желавших отправляться ни к белым, и к красным, а стремившимся вернуться в Южный Тироль, где, несмотря на плен, у них сложились добрые отношения с местным населением. Некоторые из них нам намеревались жениться на тирольках и приводили имена этих женщин, другие пересылали письма из южнотирольских ферм и сельскохозяйственных предприятий, откуда утверждалась готовность вновь принять русских людей на работу. К сожалению, ни итальянская, ни советская сторона не поддерживала подобные намерения и этим людям не давали разрешения остаться в Италии. Эти связи военнопленных с Южным Тиролем заслуживают дальнейшего изучения.