Портрет Леона Гинзбурга работы Карло Леви
Опубл.: [Гинзбурги: итальянская литературная династия, основанная в Одессе] // Новое литературное обозрение, № 64 (6), 2003. С. 408-410
Одесса начала прошлого века стала истинным рассадником литературных талантов: достаточно вспомнить сочные описания Валентина Катаева, посвященные его землякам.
К блестящей плеяде одесситов, можно добавить, пусть только и формально, Льва Федоровича Гинзбурга, родившегося в черноморском городе в 1909 году, ребенком увезенного родителями в Италию и посему абсолютно неизвестного в России.
Hа своей второй родине, он стяжал двойной венец славы – как плодовитый переводчик-популяризатор русской литературы и как герой Сопротивления, замученный в фашистских застенках.
Семейная история Гинзбургов подробно изложена в книге "Из Одессы в Турин. Беседы с Марусей Гинзбург", впервые вышедшей в 1983 году и недавно вновь предложенной читателям, в раширенном варианте. Изложение это организовано в форме беседы Марии Федоровны Гинзбург (1896-1994), старшей сестры литератора, c Марией-Кларой Авалле, бравшей у нее уроки русского. Предисловие к книге написано другом Льва, известным туринским философом Норберто Боббио, определившем ее сюжет как "важную страницу истории итальянской и истории русской".
…Родители Маруси и Льва (и еще одного сына, Николая) принадлежали к элите русского еврейства: отец, выходец из Литвы, был удачливым одесским коммерсантом; мать-петербурженка, Вера, в девичестве Грилихес, – филологом-самоучкой. Тяга к Италии сформировалась у Гинзбургов еще до эмиграции: их "мамзель", итальянка Мария Сегрэ, обучавшая детей языкам, постоянно жила в Одессе, и семейство ежегодно отдыхало на Тирренском море.
В один из наездов в Италию Вера Гинзбург завела курортный роман с братом "мамзель", Ренцо. Их краткая связь не осталась без последствий – на свет появился мальчик, которого Федор Гинзбург, простивший жену, признал сыном. Таким образом Лев уже по обстоятельствам своего рождения был наполовину итальянцем.
Эмиграция Гинзбургов носила характер скорее экономико-бытовой, а не политический, ибо все семейство по воззрениям было "левым". Его глава финансировал кадетов, мать увлекалась национал-социализмом, Николай состоял в социал-демократах, Мария – в эсэрах (выпускница бестужевских курсов в Петербурге, она вместе с Верой Фигнер основала в революционной столице "Трудовое бюро" для возвращавшихся амнистированных ссыльных; в изданных ее "беседах" постоянно сквозит сожаление по оставленной Советской России). Сaм Лев в эпоху Русской революции был слишком юн, но в Италии стал убежеднным социалистом и антифашистом.
Из семьи oн "эмигрировал" первым, в пятилетнeм возрасте. Война 1914 года застала Леву вместе с семьей в Италии: семья поспешила домой, но без мальчика, "временно" порученного заботам мамзель Сегрэ, по крови – тетке. Россию он так больше и не увидел, став, по современной терминологии, "невозвращенцем". Вторым уехал Николай: он оставил родину в 1919 году, уклонившись от призыва в Красную армию.
В 1920 году и остальные Гинзбурги навсегда покинули Россию: отец семейства осознал, что свободному предпринимательству пришел конец и перебрался в Берлин, где основал коммерческое предприятие (в Германии Лева доучивался в русской гимназии). В 1924 году Гинзбурги обосновались в Италии, в Турине, где старший брат Коля уже учился в престижном Политехническoм институтe.
Писать о русской литературе Лев начал еще в Берлине, и в мемуарной книге сестры опубликованы его юношеские опыты. Писательский дар у него обнаружился необыкновенно рано: Маруся вспоминает, что первые рассказы он сочинил в 6-летнем возрасте. В 12 лет, вместе с двумя друзьями, одноклассниками по берлинской русской гимназии, он основывает рукописный альманах "Что мы думаем", где "публикует" эссе о Пушкине, Данте, Маццини.
В Турине он со страстью отдался литературе. В 16-17 лет Лев сочиняет ряд повестей и исторический роман – уже не на русском, а на итальянском. Две половины своей души он соединяет в переводах: в 19 лет Гинзбург пeчaтaет "Тараса Бульбу", в 20 – "Анну Каренину". За ними следует "Дворянское гнездо", "Крейцерова соната", "Пиковая дама". Переводческую деятельность Гинзбург воспринимает как миссию, несколько иронично называя себя "почтовой лошадью литературы".
В тот же период он начинает писать статьи о русских писателях, первым стало эссе о Толстом и о "Анне Карениной" (1927). Русистика стала главной в его творчестве: уже посмертно, в 1948 году, вышел большой его сборник, “Scrittori russi” [Русские писатели].
На рубеже 1920-30-х годов Лев примыкает к антифашистской оппозиции, поначалу – сдержанно, так как, во-первых, до 1931 года он оставался аполидом, "лицом без гражданства", а во вторых, – симпатизировал позициям неаполитанского философа Бенедетто Кроче, проповедовавшего "легальную конспирацию культуры". Поэтому он некоторое время сотрудничал и с официальными печатными органами, например, с журналом “Cultura”, для которого в 1931 году подготовил спецвыпуск, посвященный 50-летию со дня смерти Достоевского. Впрочем, в то время фашизм еще не контролировал всю интеллектуальную жизнь страны: в 1932 году, например, Гинзбург содействовал публикации "Конармии" Бабеля, своего земляка. В том же году, в Париже, заканчивая дипломную работу о Мопассане, он, сблизившись с итальянскими политэмигрантами, стал сотрудничать c оппозиционной печатью, под псевдонимом М.S., в память о своей тете, Марии Сегрэ.
Его выдающиеся филологические способности и организаторский талант стали фундаментом основанного им с друзьями в 1933 году туринского издательства "Einuadi", превратившегося ныне в могучее книжное предприятие, одно из главных в стране. До сих пор oнo ведет им задуманную серию "Библиотека исторической культуры", a недавно посчитало своим долгом переиздать статьи Льва, преимущественно по русской литературе.
Получив в 1933 году место доцента на филфаке туринского университета, 23-летний юноша прочитал курс русской литературы. Блестящий лекторий, посвященный в основном Пушкину, стал первым и последним…
Режим Муссолини крепчал. В январе 1934 года, когда весь университетский персонал в стране был обязан "взять" партийный билет, Лев отказался и потерял работу. Но худшее было впереди: в том же году он был арестован за антиправительственную пропаганду и осужден на 4 года тюрьмы (освобожден по амнистии через два года). В тюрьме его друзьями становятся словенцы, жители зоны Триеста, не желавшие итальянизироваться по приказу дуче. Он неизбежно левеет и умудряется работать в заключении как редактор над переводом "Истории русской революции" Троцкого, другого своего земляка (возможно, именно из-зa книги Троцкого Гинзбург после своей гибели не был прославлен советской пропагандой).
В 1938 году в Италии вышли так называемые расовые законы, согласно которым все подданные еврейского происхождения отправлялись на обочину общества. Николай тут же уехал в США, остальные Гинзбурги не смогли. Репрессии обрушились в первую очередь на Льва: его тут же лишили подданства (итого официально он числился итальянцем всего семь лет), а в 1940 изнали из Турина в далекие и провинциальные Абруццы. Издательство "Einuadi", несмотря на опалу его основателя, выжило, – в первую очередь, благодаря другу Льва, Чезаре Павезе, замечательному писателю и в ту эпоху обладателю партийного билета.
За ссыльным последовала его жена Наталья. Именно тогда она сочинила свою первую книгу, "La strada che va in città" [Улица, ведущая в город]. За нею последовали многие другие, а особую славу ей принес автобиографический роман "Lessico familiare", впервые вышeдший в 1963 году и не раз переизданный огромными тиражами. В нем она рассказала о нескольких семейных трагедиях – в первую очередь о подвиге мужа, тайком вернувшегося из ссылки в столицу, арестованного в подпольной типографии и замученного немцами в римской тюрьме в феврале 1944 году. Литератору было всего 35 лет. Перед самой смертью он сказал своему соузнику Сандро Пертини, впоследствии – президенту Итальянской республики: "мы не должны ненавидеть немцев…"
По стопам Натальи и Льва пошла их внучка, Лиза Гинзбург (род. в 1967 г.). Она начала свою литературную деятельность как редактор посмертной книги бабки, "Come è difficile parlare di se" [Как трудно говорить о себе], а недавно опубликовала свой первый роман, "Она грозы хотела". Bыдвинутый на премию Стрега и замеченный критикой, роман несет на себе печать российского прошлого семейства. Его титул взят из стихотворения Ахматовой, а главный герой, Эрнесто, – преподаватель русской литературы и поклонник творчества Чехова. Личная история доцента, разлад с одной женщиной и любовь к другой, развивается на фоне бесед о "Трех сестрах": его новая пассия пишет дипломную работу о Маше (один из немногих упреков критики – в чрезмерной интеллектуальности романа).
По словам начинающей писательницы чеховский фон возник благодаря бабушке Наталье (ей и посвящен роман), утвеждавшей, что Чехов "уникальным образом заставляет читателя страдать и смеяться".
Библиография:
Leone Ginzburg. Scritti [Сочинения. Под ред. Д. Цукарó]. Torino: Einaudi, 2000. LXXVI + 490 p.
Lisa Ginzburg. Disiderava la bufera [Она грозы желала]. Milano: Feltrinelli, 2002. 222 p.
Da Odessa a Torino. Conversazioni con Marussia Ginzburg [Из Одессы в Турин. Беседы с Марусей Гинзбург. Под ред. Марии-Клары Авалле]. Torino: Claudiana, 2002. 138 p.
Natalia Ginzburg. Lessico familiare [Семейный лексикoн]. Milano: Mediasat, 2003 (книжное приложение к газете “La Repubblica”; первое изд.: 1963). 222 р.
30-06-2014