Павлин Ноланский, святитель и его мощи

"Святитель Павлин Милостивый и первые христианские колокола".

Авторы-составители: И.В. Романова, М.Г. Талалай (М., 2006)

I.

Талалай М.Г. Реликвии святителя Павлина Ноланского в Италии // Святитель Павлин Милостивый // Святитель Павлин Милостивый и первые христианские колокола / сост. И.В. Романова, М.Г. Талалай. М.: Колокольный центр, 2006. С. 16-26. 

По воле Божией мощи святителя Павлина совершили удивительные перемещения – с тем, чтобы в итоге, спустя полторы тысячи лет, вновь вернуться туда, где Святой служил на пастырской ниве епископом, где он преставился и где упокоился – в южно-итальянский городок Нолу.

Нам доподлинно известно о кончине святителя, о ее обстоятельствах и точной дате – и это редкость, ведь речь идет об эпохе 1500-летней давности. Обязаны мы этим ценнейшим сведениям верному ученику Св. Павлина, пресвитеру Уранию, который до последней минуты оставался со своим учителем. Простыми и выразительными словами пресвитер описал в письмах к друзьям последние минуты епископа Ноланского.

…Св. Павлин был хрупкого здоровья, и всю жизнь страдал от разного рода болезней – но эти страдания укрепляли его дух, его строгую аскезу.

Зима 430-431 годов выдалась в Кампании суровой, по местным меркам, и промозглой. Давал себя знать и возраст: Павлину уже было под восемьдесят. Несмотря на это, он не прекращал своих пастырских забот – в особенности много сил ушло на подготовку и проведение любимого праздника, дня памяти св. мученика Феликса (14 января). Как всегда, прибыло многих паломников – со всей Италии, и даже из-за ее пределов. Их всех надо было привечать и окормлять.

С весною силы будто бы воскресли, но острый приступ лихорадки сразил Владыку.

Его паства все чаще собиралась у гробницы св. Феликса, умоляя его о небесном заступничестве. Но Павлин уже не вставал со своего ложа. И тем не менее, он был приветлив со всеми, радостен. Божественную литургию ему приходилось, однако, служить лежа, и это его удручало.

Весть о тяжкой болезни епископа распространилась далеко за Нолой. К его одру прибыли и два епископа из соседних городов: их имена – Симмах и Акиндин – нам сообщил все тот же пресвитер Ураний.

Земной жизни остается три дня, каждый из них начинается со святительской литургии – двое епископов стоят, один лежит… Иногда св. Павлин как будто впадает в забытье, но присутствующим ясно, что уже начинается его общение с иным миром. Раз, как бы очнувшись, Павлин спрашивает:

«А где же мои братья?»

«Они здесь – ему отвечают – вот Владыка Симмах, вот Владыка Акиндин».

«Нет – вздыхает старец – я спрашивал об Ианнуарии и о Мартине».

Всем становится ясно, о ком идет речь: это священномученик Ианнурий, епископ Путеоланский, замученный во время гонений Диоклетиана, и святитель Мартин, епископ Турский, один из первых аскетов западного христианства и неутомимый миссионер. Оба они уже стяжали Небесные венцы…

В последние минуты приходится решать и практические проблемы. Священник Постумиан почтительно напоминает епископу, что тот оставляет епархию в долгах – паломникам, пришедшим на последний праздник св. Феликса, щедро раздавали пищу и одежду. Теперь за это надо платить ноланским торговцам, и платить немало – сорок золотых динариев. Умирающий Владыка, улыбнувшись, просит вверить эту заботу Промыслу Божиему. Как только он кончает фразу, в келью входит один священник, из далекой Лукании. Ее епископ, прослышав о болезни старца, выслал дар от своей богатой епархии – пятьдесят динариев, чуть более, чем сумма долга торговцам.

В самый последний момент Павлин благословил своих друзей, учеников, прихожан и попросил оставить его одного. Люди вышли. Через несколько минут, как пишет Ураний, раздал легкий толчок – как будто от дальнего землетрясения. Все поняли, что святитель преставился.

Шло двадцать второе июня 431 года.

«Это был святой человек – читаем мы в письме Урания – он жил не для себя, а для всех. И за это он сейчас ублажаем Господом Богом: он и сейчас живет, и опять-таки живет не для себя, а для всех, молясь каждодневно за нас».

В похоронах святителя, как сообщают современники, участвовала вся Нола – и не только христиане — даже язычники и иудеи, пусть и на некотором отдалении, но все-таки тоже пришли отдать последнюю честь милостивому подвижнику.

Паства Павлина его кончину представляла как воистину переход в лучший мир, как приобщение Владыки к его «друзьям», к святителям Ианнуарию Путеоланскому и Мартину Турскому и, конечно, – к мученику Феликсу.

Владыка не раз выражал желание быть погребенным рядом с могилой св. Феликса, с тем сокровищем, у которого он провел бóльшую часть своей пастырской жизни, там, где он окормлял тысячи паломников.

Мощи мученика почивали за городскими пределами Нолы (по строгим древнеримским санитарным нормам внутри городской черты погребения запрещались), на христианском кладбище, в местечке, что теперь называется Чимитиле. Собственно этот топоним и обозначает кладбище, на латыни «сoemeterium», на итальянском «cimitero», «чимитеро».

Мученик (иногда его титулуют «исповедником»), служивший пресвитером при епископе Максиме Ноланском, погиб во время гонений нечестивого императора Валериана. День и обстоятельства его мученичества нам неизвестны, но по традиции первые христиане отмечали память Феликса 14 января. Почти сразу над его гробницей появился мавзолей и, рядом, скромный храмик базиликального типа. Около 380-381 годов к гробнице Феликса, вместе с другими паломниками, пришел чиновник высокого ранга – консул Меропий-Понтий-Аникет-Павлин, назначенный самим императором новый правитель Кампании, он же – будущий святитель Ноланский.

Павлин был настолько потрясен духовностью этого места и молитвенными подвигами паломников, что сразу же распорядился о ремонте базилики и о мощении дороги между Нолой и Чимитиле. После заговора против императора Грациана и его убийства, консулу Павлину, павшему в немилость, пришлось покинуть милую Кампанию и удалиться на запад, в испанские земли. Но память о святом месте жила и в его сердце, и при первой возможности он сюда вернулся (в 394-395 гг.) – но не императорским чиновником, а духовным учителем. Он и поселился не в удобной и богатой Ноле, а на кладбище, в Коеметериуме, где вокруг него собралась группа последователей. С Павлином поселилась и его жена Тарасия – после смерти младенца Кельсия супруги дали тайный обет плотского воздержания, вместе с обетами воздержания и нестяжания. По сути дела они стали одними из первых монахов на Западе – в то время, когда само слово «монах» еще не было известно.

Павлин принялся за благоустройство кладбища, приведя в порядок всю близлежащую территорию и возобновив мавзолей Феликса (Aula Feleciana) и старую базилику (Basilica Vetus), а также отстроив специальный странноприимный дом для многочисленных паломников (Ospitium Amicitiae, «оспициум для друзей»). Спустя 15 лет благочестивой жизни при кладбище, Павлин был поставлен епископом Ноланской епархии.

К тому времени Коеметериум изменился, став одним из самых важных святилищ Южной Италии.

Трудами Павлина здесь, вблизи старой базилики, появилась новая просторная базилика (Basilica Novum), способная вместить толпы паломников. Дабы показать преемственность храмов, Павлин поместил в Старой базилике изречения из Нового Завета, а в Новой базилике– изречения из Ветхого Завета. Саму гробницу св. Феликса, «сокровище», украсили мозаиками и мрамором.

У алтаря Старой базилики тогда же, как полагают, появилась и колокольня – самая первая в истории христианства. Позднее, в VII веке, ее возобновили и укрепили.

Здесь, у мощей св. Феликса, с великим почестями (возможно, под колокольный звон) и погребли святителя Павлина Ноланского.

Коеметериум стал еще более почитаемым местом, прославленным на всю христианскую ойкумену. Однако затем наступили тяжкие времена – в первую очередь из-за нашествия орд вандалов, вторгшихся в Кампанию и жестоко ее разграбившую. Христианскому населению пришлось укрываться в горах, покидая обжитые места. К напастям со стороны людей прибавились напасти природные – извержения Везувия, землетрясения и наводнения, вызываемые рекой Кланис.

Прошли века, и в Кампании установилась власть лонгобардских герцогов, германцев по происхождению. Приняв христианство, они старались завладеть чтимыми реликвиями, чтобы упрочить свою власть и возвысить престиж своих резиденций. В Коеметериуме тогда проживало мало людей, и они не смогли противиться воли герцога Сиккарда, повелевшего в IX веке забрать мощи св. Павлина и перенести их к в собственную столицу, в город Беневент (современное Беневенто). Их поместили в кафедральный собор Беневента, рядом с мощами Апостола Варфоломея, перенесенными в свое время с Сицилии.

И в Беневенто, конечно, потянулись пилигримы. Навещали своего Владыку и осиротевшие жители Нолы. Тем временем святое место в Коеметериуме приходило в упадок (его дальнейшее забвение было вызвано перемещением, в XIV веке, епископской кафедры от загородного некрополя в саму Нолу).

Мощам Угодника, однако, не было суждено почивать спокойно. В начале XI века император Священной Римской империи Оттон III, исполняя епитимью, паломничество в Св.-Михайловский пещерный монастырь в Гаргано, на обратном пути в Рим остановился в Беневенте. Потрясенный увиденными тут великими святынями, он распорядился отдать ему мощи Апостола Варфоломея, Небесного покровителя Беневента. Противиться воле императора беневентанцы не могли, и, как рассказывают летописи, пустились на хитрость: вместо мощей Варфоломея передали государю мощи Павлина…

Хотя в Риме подлог раскрыли, перенесенные мощи все-таки торжественно поместили в старинную базилику на Тибрском острове, рядом с мощами святителя Войцеха Пражского.

Таким образом, и в Вечном Городе горожане и паломники стали поклоняться мощам св. Павлина. Что касается мощей Апостола Варфоломея, то тут мнения расходятся: жители Беневента утверждают, что они навсегда остались у них в городе, где над ними появилась специальная базилика св. Варфоломея, жители Рима уверяют, что беневентанцев заставили-таки отдать мощи Апостола. В любом случае храм в Риме, на Тибрском острове, посвятили обоим святым, и Варфоломею, и Павлину. Это утверждает и доска с латинской надписью, установленная на фасаде римского храма еще в 1113 году.

С той поры перенесения мощей святителя Павлина Ноланского хорошо документированы.

В 1557 году Тибр вышел из берегов, угрожая святыне. Мощи пришлось срочно спасать: их укрыли в Ватикане, в знаменитом соборе св. Петра. Обезопасив остров высокими каменными набережными, понтифики вернули мощи Угодника в базилику на Тибре, а в 1601 году тут устроили особый придел (левый), посвященный св. Павлину. Убранство придела, хорошо сохранившееся, посвящено Небесной славе святителя.

Перед римской базиликой установили столб, где, среди изображений прочих святых, помещен и каменный рельеф Павлина. Еще одно старинное изображение владыки Ноланского существовало с давних времен на каменном обруче колодца, в главном алтаре базилики.

Однако ноланцы не переставали мечтать о том, чтобы их епископ вернулся домой. В течении столетий преемники Павлина по Ноланской кафедре ходатайствовали об этом перед папами Римскими.

Их просьбы в итоге были услышаны. Энергичный ноланский монсеньор Аньелло Ренцулло добился этого в начале ХХ века: 18 сентября 1908 папа Пий Х подписал указ о перенесении мощей святителя из Рима в Нолу (хотя, может, быть правильнее было бы вернуть тело Святого туда, куда он сам завещал – на загородное кладбище, к гробнице св. Феликса). 15 мая 1909 года мощи торжественно поместили во вновь устроенный придел ноланского кафедрального собора.

Именно к этому приделу, к бронзовой раке, над которой водрузили ценнейший серебряный бюст, и устремляются современные паломники, молитвенно обращающиеся к св. Павлину. 22 июня, в престольный праздник, когда в базилике идет торжественное богослужение, вся рака засыпана цветами. В этот же день шумит городское гуляние. После службы ноланские молодцы выносят на соборную площадь в честь св. Павлина гигантские и тяжеленные деревянные «лилии» — в память о том эпизоде, когда город цветами встречал своего епископа, спасшего из африканского плена юношу.

Впрочем и римлян решили не оставить без утешения, и по распоряжению папы Пия Х частичку мощей святителя оставили на Тибрском острове, в приделе св. Павлина, внутри мощевика св. Войцеха.

В последнее время паломники вновь появились и в Коеметериуме, современном Чимитиле. Тут, у раки св. Феликса и пустой гробницы св. Павлина, царит особо благовейная атмосфера. Святой покой древнего христианского некрополя охраняет невысокая, но могучая колокольня – вероятно, самая первая в истории христианства.

Основная литература (в хронологическом порядке):

Mencucci A. San Paolino, vescovo di Nola [Менкуччи А. Св. Павлин, епископ Нолы]. Siena, 1970.

Celletti M.Ch. Paolino [Челлетти М.-К. Павлин (словарная статья)] // Biblioteca Sanctorum. Vol. V. Roma, 1986. P. 156-162.

Santaniello G. San Paolino di Nola. Una vita per Cristo [Сантаньелло Дж. Св. Павлин Ноланский. Жизнь ради Христа]. Napoli-Roma: L.E.R, 1994.

Ruggiero A. San Paolino. Maestro di fede e di vita [Руджеро А. Св. Павлин. Учитель веры и жизни]. Napoli-Roma: L.E.R, 1994.

Il complesso basilicale di Cimitile, a cura di F. Napolitano [Базиликальный ансамбль в Чимитиле, под ред. Ф. Наполитано]. Cimitile: Associazione «Obiettivo III Millennio». 1999.

Paolino incontra San Felice, a cura di F. Napolitano [Павлин встречает св. Феликса, под ред. Ф. Наполитано]. Cimitile: Associazione «Obiettivo III Millennio». 2005.

 

II.

Житие св. Павлина Милостивого

епископа Ноланскаго

Угодник Божий Павлин быль родом из Аквитании[1]. Во время мирской жизни он был одним из старших сенаторов при римском императоре[2]. Он был благочестивой жизни и боялся Бога[3], Супруга его, по имени Тарасия, по вере и добродетелям своим, была подобна своему мужу и также была бла­гочестива. Не имея собственных детей[4], они брали убогих сирот и заботились о них, как о своих детях, питая их и поучая страху Божию. Со дня на день они преуспевали во всякой добродетели и обильно раздавали милостыню нищим. Наконец они и сами пожелали, ради угождения Богу, стать нищими. Они продали свое большое имение и, раздав все нуждающимся, сами жили в добровольной нищете, подобно людям убогим, и возлагали свое упование на промысел Божий.

Раз, когда они уже сильно обнищали, пришел к ним нищий просить милостыни; но у них не было ничего, кроме одного хлеба. Блаженный Павлин посоветовал своей супруге — и этот последний хлеб отдать нищему.

— «Нам поможет,— говорил он, — Бог, а мы не пожалеем дать просящему ради Бога».

Tapacия, однако, не дала, но сохранила хлеб ради собствен­ной нужды, так как в тот день не было ничего у них самих на обед. В это время вошел к блаженному Павлину посланный от одного его богатого друга—с извещением, что ему отправлено этим другом, морским путем, множество пищи, и вот один, последний, корабль, именно с пищею, потонул и погиб в морских волнах. Услышав об этом, Павлин сказал своей супруге:

— «Видишь ли, если- бы ты отдала нищему последний хлеб, то не потонул бы в море последний корабль с пищею. Только по причине скупости многих, Бог погубляетъ их имущество».

После того, оставив вместе с имуществом и славу мирскую, и все интересы миpa сего, они вышли из Рима в страну Кампанию[5], так как там было оставлено ими себе на пропитанiе одно незначительное поместье. Они поселились в городе, называемом Нолою[6], вблизи гроба святого мученика Феликса[7], и там работали Господу, скрываясь от миpa. Но не могла долго таиться добродетель Павлина. Ради нея, он был взят, по принуждению, на престол Ноланской церкви, и против воли принял епископский сан[8]. Он управлял своею паствою свято и неусыпно, как верный и мудрый домоправитель, егоже постави Господь над челядью своею[9]. Он питал своих овец не только пищею духовною, научая и наставляя их, а грешников приводя к покаянию и обращая каждого на путь истины, но заботился и о телесной пище и обо всех нуждах овец своих, — питал и одевал нищих и убогих, сирот и вдовиц, а плененных выкупал на свободу.

В те годы, по Божию попущению, случилось нашествие вандалов[10] на Италию, которые всю ее завоевали. Пришли они и в область Кампанию, в которой находился город Нола. Опустошая многие селения и города, они проникли и в епархию Павлина, где производили тоже самое: они взяли в плен множество народа и отвели за море, в свою африканскую страну. Тогда блаженный епископ Павлин все, что имел в епископии, стал отдавать на выкуп пленных и на пропитание обнищавших от нашествия варваров, так что у него со­вершенно уже ничего не оставалось. Когда же, вандальские воины, будучи лютыми и без человечными, мучили христиан, требуя, чтобы они указали со­крытые в земле сокровища, святой. Павлин сочувствовал верующим сердцем и взывал к Богу:

— «Господи, сотвори так, чтобы меня мучили из-за золота и серебра. Ибо Ты знаешь, где я скрыл свое богатство,—именно в руках нищих и убогих рабов Твоих».

Однажды пришла к нему одна бедная вдова, говорившая с плачем:

— «Сын мой взят в плен вандалами, и я узнала, что он находится у зятя вандальского царя Риги, в Африки. Умоляю твою святость: дай мне, чем выкупить сына, единственную надежду моего пропитания и опору моей старости».

Человек Божий, внимательно поискав вокруг себя в на­дежде, не найдет ли чего-либо дать просящей, и ничего не нашедши, кроме самого себя, сказал убогой вдовице:

— «Женщина, я решительно ничего не имею, чтобы дать тебе, кроме самого себя. Возьми меня; я отдаюсь в твою власть, как раб. Продай меня и выкупи своего сына, или же отдай меня в рабство, взамен сына».

Женщина, слыша эти слова из уст такого человека, поду­мала, что это скорее насмешка, чем милость. Но он, будучи красноречивым и премудрым, своими рассуждениями убедил сомневавшуюся женщину, что он не ради насмешки, но совершенно справедливо говорить ей. Он убедил ее, чтобы она поверила его словам и не боялась продать епископа в рабство ради освобождения своего сына. Тогда они пошли оба в Африку и, пришедши к вандалам, остановились у ворот того князя, у зятя царя, у которого жил сын бедной вдовицы. Когда князь вышел из дому, вдовица упала к ногам его и умоляла его со слезами, чтобы он отпустил ея сына но варвар, будучи гордым, не только не хотел отпустить ее сына, но даже и не выслушал ее просьбы. Тогда вдовица, указывая на служителя Божия Павлина, сказала:

— «Вот, этого человека я отдаю, вместо сына; только окажи милость, отпусти мне сына, ибо он у меня—единственный»,

Князь, посмотрев внимательно на человека Божия, спросил его:

— «Какое ремесло ты знаешь?»

Святой Павлин отвечал ему: |

— «Ремесла никакого я не знаю, а только хорошо умею возделывать сады».

Услышав это, князь обрадовался, ибо он нуждался именно в таком человеке, и отдал сына вдовице. Она с сыном возвратилась домой, а святой Павлин, оставшись работать, принял попечение о садах и сталь ревностно трудиться. Господин его начал часто приходить в сад и вести беседы со своим садовником о разных вещах. Заметив же его мудрость и обширные познания, он беседовал с ним обо всем, много­кратно оставляя своих домашних и друзей, чтобы наслаждаться рассуждениями своего слуги. Блаженный Павлин ежедневно приносил ему на обед различные овощи из огорода, и, получая из рук его хлеб, возвращался к своему делу.

Однажды, когда господин его беседовал с ним, святой Павлин сказал ему:

— «Смотри, ты собираешься куда-то отлучиться. Между тем тебе предстоит позаботиться о принятии вандальского царства, ибо этот царь, твой тесть, внезапно умрет неожиданною смертью. Если же ты отлучишься, то другой без тебя захватить царскую власть».

Князь, услышав эти слова от своего садовника, не умолчал об этом, но пошел и рассказал царю, ибо быль вполне верен ему и за это более всех был любим им.

Царь усомнился и сказал:

— «Я хочу видеть того мужа, о котором ты говоришь». Зять царя сказал на это:

— «Я ныне же повелю ему, чтобы он принес овощи, из огорода на обед тебе, и ты его увидишь».

Когда царь сел обедать, вошел к нему Павлин, принесший, по повелению господина своего, овощи для царской трапезы. Когда царь увидел его, тотчас затрепетал и, призвав госпо­дина его, своего зятя, открыл ему тайну, которую хотел скрыть от него.

— «Истинно то,- сказал он,- что ты слышал от этого человека, ибо ночью, в сонном видении, я видел различных князей, севших на престолах и производивших суд надо мною. Сидел и он среди тех судей. Судом их были отняты у меня жезл и власть, которую я некогда получил. Спроси у него, кто он такой. Я не думаю, чтобы этот муж был простым человеком, ибо я видел его в великом сане. Тогда зять царя отвел блаженного Павлина в сторону и спросил его:

— «Кто ты?»

Человек Божий ответил ему:

— «Я раб твой, которого ты принял, вместо сына вдовы».

 Князь же настойчиво допрашивал его, требуя разъяснить не то, чем он стал теперь, но чем был в своей стране? Он заклинал святого и клятвенно требовал, чтобы он не скрыл от него своей тайны, но открыл ему всю истину. Человек Божий, смутившись допросом и не будучи в состоя­нии преступить клятву, сказал, что он епископ. Господин его, услышав это, сильно испугался и со смирением сказал ему:

— «Проси у меня, чего хочешь, и затем возвращайся в свою страну с богатыми дарами».

Угодник Божий Павлин сказал ему:

— «Единственное благодеяние, которое ты можешь сделать, я попрошу у тебя: всех пленников города и страны моей, приведенных сюда, отпусти на свободу в родную землю».

Тотчас усердием князя этого были разысканы во всей африканской стране христиане, плененные из области Кампании, и приведены к святому Павлину. Святой пастырь был отпущен с почетом со всеми словесными овцами своей паствы, со многими богатыми дарами и съестными припасами в изобилии. Они возвратились в свою землю на кораблях с весельем и радостью. Спустя несколько дней, согласно пророчеству святого, умер Рига, царь Вандальский, а вместо него, вступил на престол зять его.

Таким образом, святой Павлин, предав себя одного в рабство, многих людей извел из рабства на свободу, последовав Христу Господу, принявшему зрак раба и избавившему человеческий род от рабства дьяволу. По выходе из рабства у вандалов, святой Павлин прожил много лет, и как пастырь добрый, душу свою за овец полагающий, доблестно управлял врученным ему стадом и, не щадя себя самого, оказывал много благодеяний убогой братии. Затем он перешел к Пастыреначальнику, Христу, Господу своему, от Которого ныне приемлет мзду сторицею и наследует жизнь вечную, прославляя Его во веки. Аминь.

31-05-2014