Опубликовано: М. Талалай. Лорето — в трех выпусках еженедельника «Слово» (Милан), июнь 2010 г. Фотографии автора
I. Город-храм
Перед глазами путников, что едут по Адриатической автомагистрали (А-14), при пересечении области Марке открывается невиданное зрелище: на одном из холмов, с именем Лорето, высится огромный купол, своим абрисом и размером напоминающий флорентийский собор Санта Мария дель Фьоре. Купол этот прикрывает популярнейшую в Европе святыню – назаретский Святой Дом.
Что говорит предание
Согласно преданию, Святой Дом (Santa Casa) в Лорето – это назаретская светлица Девы Марии, где она родилась и воспитывалась, и где получила Благовестие.
После вторжения в Палестину мусульман комнату из Назарета перенесли сначала на Балканы, а затем — в Италию, близ городка Реканати, передвинув ее оттуда на лоретский холм, называемый тогда «холмом двух братьев». Братья оставили по себе дурную память: когда к домику потянулись паломники, они прилюдно вздорили между собой из-за дележа их подношений.
Что говорят историки
В Назарете было установлено, что жилище Девы Марии, как и другие местные жилища, состояло из пещеры, выдолбленной в скале, которая служила кладовой, и собственно дома, образованного выступающими стенами, где и жила семья.
В Лорето археологические раскопки подтвердили, что Святой Дом сооружен вопреки строительным традициям области Марке и в этом отношении являет собой скопление нелепостей: у него нет фундамента, в отличие от других домов городка; часть его сложена из камней, не использующихся в этих местах по причине отсутствия каменоломен (только один фрагмент сложен из кирпичей, доступных в регионе); домик поставлен на общественной дороге вопреки правилам того времени; его единственная дверь расположена на северной стороне, не защищая от непогоды, а единственное окно находится на западе, обеспечивая малую освещенность и противореча самым элементарным приемам местных строителей.
Если же Дом был перенесен в Лорето из Назарета, то все эти нелепости не имеют значения и лоретанское сооружение вполне соответствует назаретскому гроту во всех его частях.
Почему в Лорето?
Отчего же все-таки назаретская комната Девы Марии была перевезена именно в Лорето, а не куда-либо в другое место?
Католики прежде утверждали, что Дом Мадонны был перенесен с земли Христа в землю преемников апостола Петра, – в Папское государство, куда прежде входило и Марке.
Однако, вероятно, существовали и земные мотивы… В конце XIII века, когда Домик «объявился» в Марке, всеми делами в Папском государстве заведовал викарий папы Сальво, он же — епископ города Реканати. Можно предположить, что викарий, действуя, как обычно, от имени понтифика, решил переместить «святые камни» назаретской реликвии на территорию своей собственной епархии.
Из книги: Белоброва О.А. Очерки русской художественной культуры XVI-XIX веков (статья: «Русские посольские и паломнические отклики на святыни Лорето», с. 348-355). М.: Индрик, 2005.
Ангелы, они же Ангелосы
В Средние века в Европе верили, что Святой Дом перенесли в Италию ангелы. Позднее эту легенду язвительно высмеивали антиклерикалы и атеисты. Истина открылась недавно.
В 1900 году в Ватикане были найдены документы, согласно которым знатное византийское семейство по имени Ангелос спасло от уничтожения мусульманами «материалы Дома Мадонны» и доставило их в Лорето. Народная вера преобразовала этих мореплавателей и купцов, греков Ангелос, в «небесных ангелов». Удивительно, но подобное объяснение первым высказал наш соотечественник, епископ Порфирий (Успенский), побывавший в Лорето в середине XIX столетия, еще до открытия ватиканских документов. Вот что он писал тогда:
«Известно также и то, что некоторые христиане из греков имели прозвание Ангелов: так, например, византийские цари из фамилии Комнинов прозывались Ангелами. <…> явились богомольцы и говорили между собой: сей домик есть тот самый, который принесен из Назарета Ангелами, разумея под ними Ангелов-греков. Но прошло одно столетие, прошло и другое… Толпы богомольцев стекались в него со всех концов Европы, и слыша тут, что сей домик принесен из Назарета Ангелами, вообразили, что его принесли оттуда ангелы небесные. Некому было вразумить их».
Начало святилища
Святилище было основано в 1315 году, но еще двумя годами ранее жители Реканати начали возводить церковь Святой Марии Лоретанской на деньги и другие пожертвования, переданные по обетам. Значительные дары поступали от паломников, прибывавших сюда даже из далеких краев. В 1375 году папа Григорий XI, в частности, возвещал: «Мы узнали, что благодаря многочисленным чудесам, которые Всевышний соблаговолил явить в церкви Пресвятой Девы Марии в Лорето, туда прибывает великое число верных, движимых благочестием». Он же предоставил индульгенции на праздники Богородицы.
Различают три фундамента местного культа Мадонны Лоретанской: 1) многочисленные чудотворения; 2) предоставление папами индульгенций; 3) крестьянские ярмарки в Реканати. Эти последние приобрели огромное значение: они проходили во время главных лоретанских торжеств, и, в конце концов, слились с ними – до такой степени, что папа Лев X официально посвятил ярмарки Лоретанской Деве. Гуманист Дж.-Б. Мантовано, автор фундаментальной «Истории о перенесении Святого Дома», написанной в 1489 году пишет, что торговцы целыми толпами стекались к святилищу и, исполнив обеты, данные Мадонне, «радостно (!) предавались торговле».
Золото Колумба
Знаменитый обет дал Мадонне Лоретанской экипаж Христофора Колумба, переживший сильный шторм при возвращении из Америки. Для передачи обета в Лорето по жребию был избран матрос Педро де Вилья, который сделал это от имени всей команды. Матрос добрался до Лорето и передал храму щедрый взнос. Позднее этого действие увековечили на одной из фресок.
Известно, что Колумб вообще считал Мадонну покровительницей своего эпохального предприятия – самое первое золото, добытое в Новом Свете, он передал, чрез испанских монархов, в римскую церковь Санта Мария Маджоре.
Экспорт столичного искусства
Лорето – это не только перенос реликвии, но и перенос искусства. По инициативе Сикста IV в эпоху Ренессанса тут были созданы первые значительные живописные произведения: фрески Мелоццо да Форли в ризнице св. Марка (ок. 1478) и Луки Синьорелли в ризнице св. Иоанна (ок. 1482). Так началось великое движение выдающихся художников из Рима в Лорето. Работая по заказу пап, они на века превратили это место в «дочернее предприятие» столицы. То, что создавалось в Риме, немедленно находило свое отражение в Лорето.
В XVI веке Лорето стало также постоянным «местом встречи» ряда знаменитых художников Возрождения, призывавшихся папами для украшения новой церкви. Папа Юлий II пригласил в Лорето Донато Браманте, так как задумал «великие дела». Лев X назначил Андреа Сансовино главой лоретанского строительства и скульптурных работ в Святом Доме. В разное время там трудились прославленные архитекторы и скульптуры – Баччо Бандинелли, Раффаэле да Монтелупо, Николо Триболо, Раньери Неруччи, Антонио да Сангалло Младший и др. Деятельно работали и знаменитые живописцы – Пеллегрино Тибальди, Франческо Менцокки, Джироламо Муциано, Гаспаре Гаспарини, Федерико Бароччи, Федерико Цуккари…
Особого упоминания заслуживает Лоренцо Лотто, завершивший свою многотрудную жизнь в Лорето как жертвоприношение к Мадонне. 8 декабря 1554 года он писал в своем дневнике: «В день 30 августа прибыл в Санта Мария де Лаурето со всеми своими пожитками <…>. Чтобы не путаться больше в своей старости, мне захотелось упокоиться, закончить свою жизнь в этом святом месте, сделавшись жертвой для вечной жизни».
В честь художника одну из площадей тут назвали Пьяццале Лотто.
Именитые паломники
В Лорето приезжали известные литераторы – Мигель Сервантес (1569) и Мишель Монтень (1581), который по обету оставил в Святом Доме серебряную пластину со своим именем и именами жены и дочери. В 1587 году сюда прибыл паломником поэт Торквато Тассо; он был глубоко взволнован этим посещением и пожелал причаститься в Святом Доме. После паломничества он написал знаменитую Песнь Блаженнейшей Деве Лоретанской, которая считается шедевром его мистической лирики и одной из вершин итальянской религиозной поэзии.
Памятным было паломничество в Лорето генерала Маркантонио Колонны в 1571 году после победы христианского флота над турками при Лепанто, которую в Европе считали результатом заступничества Лоретанской Девы. От гавани Реканати генерал шел пешком с покрытой головой, как воин, сопровождаемый большой группой офицеров и солдат. Христиане, освобожденные от турок, несли в дар святилищу свои цепи, которые затем были использованы для сооружения оград капелл базилики и четырех ворот Святого Дома, сохранившихся до сих пор.
В 1638 году французская королевская чета Людовик XIII и Анна Австрийская, желая возблагодарить Мадонну Лоретскую за рождение наследника – будущего Людовика XIV, отправили сюда две короны, усыпанные алмазами; их стоимость выражалась астрономической тогда суммой в 75 тыс. скудо. От имени французского народа они также передали в святилище серебряную подушку с лежащим на ней «царственным младенцем» из золота, вес которого был равен весу новорожденного принца. Королева Швеции Христина, торжественно отрекшись от лютеранства, в 1655 году пожелала посетить Лорето и преподнесла в дар Пресвятой Деве шведские скипетр и корону, от которых отказалась, дабы остаться верной католичеству.
Нередки были и визиты знаменитостей, как например, Вольфганга Амадея Моцарта в 1770 году, который купил для своей матери несколько «колокольчиков и чепчиков» – типичных благочестивых предметов святилища.
Однако наступали другие времена. Драматург Карло Гольдони во время своего приезда в 1758 году, например, более всего восхитился столовой в Лорето – «огромными цистернами добрых вин для бесчисленного количества священников», – но не Святым Домом. Писатель Витторио Альфиери, вспоминая свою поездку в святилище, совершенную в 1768 году, заметил в своей знаменитой автобиографической «Жизни»: «Лорето не разбудило во мне никакого благочестия». А в сатире «Путешествия» он написал с редкой откровенностью: «Смеюсь в Лорето над крылатым домом».
Просвещенческая традиция, порой на грани кощунства, породила сильное недоверие к лауретанскому преданию и лауретанской традиции, хотя «князь просветителей» Вольтер в «Орлеанской девственнице» (1730) весьма почтительно писал о переносе Святого Дома ангелами.
Вместо паломников — разбойники
Настоящая драма разразилась при вторжении Наполеона в 1797 году. Он вступил в Лорето 13 февраля, приступив к полному разграблению святилища и его сокровищницы, в надежде извлечь оттуда средства для оздоровления истощенных французских финансов. Как уже говорилось, монархи и князья всей Европы посылали в Лорето поистине бесценные дары, так что перед наполеоновским разграблением в Сокровищнице хранились богатства стоимостью около пяти миллионов скудо!
Незадолго до вторжения папа Пий VI предусмотрительно удалил из сокровищницы и спрятал самые ценные предметы, от которых затем он был вынужден, впрочем, отказаться ради исполнения тяжких условий непрочного Толентинского мирного договора с Францией.
Наполеон не пощадил даже почитаемую деревянную статую Мадонны. Ее увезли в Лувр, снабдив такой надписью: «Восточная статуя египетско-иудейской школы».
Второй Ренессанс
Прошло время, и в Лорето возобновилась жизнь, характерная для эпохи Возрождения: здесь снова образовалось «место встречи» выдающихся итальянских и европейских деятелей искусства, среди которых выделялись Модесто Фаустини, Чезаре Маккари, Людвиг Зайтц, Шарль Ламер. Храм подвергся радикальной реставрации под руководством Джузеппе Саккони, приглашенного для этой цели компетентным руководством Лорето.
Бесчисленные паломничества групп и отдельных лиц, включая пап Римских, различные встречи, особенно Международный фестиваль певческих капелл, проводимый с 1961 года, превратили ныне Лорето в один из важнейших центров христианского мира.
II. Поход по санктуарию
Лорето – не только исключительный памятник истории и веры, но также и драгоценное хранилище произведений искусства. Это — настоящая художественная антология, включающая шедевры архитектуры, скульптуры и живописи, подписанные именами корифеев, это застывший в камне и красках «поток» вкусов, манер и направлений, господствовавших в европейской культуре в течение шести последних столетий. Есть и сюрпризы – на фресках в Лорето присутствуют Гагарин, Буденный и другие соотечественники.
Главная базилика
Строительство центрального храма — в стиле поздней готики — началось в середине XV столетия. Работами руководил венецианский архитектор Марино ди Марко Чедрино, который уже работал прежде в регионе Марке.
Когда дело дошло до величественного купола, то его строитель торжественно и благочестиво записал в своем дневнике: «В субботу в 15 часов 23 мая [1500 г.] я, Джулиано ди Франческо да Сангалло, флорентинец, с великой торжественностью, благочестием и тщанием положил последний камень в купол св. Марии Лоретанской, за что Господь да дарует нам благодать сохранить купол на многие времена, а мне дарует благодать, что после своей кончины я спасу мою душу». Посмертная участь души архитектора нам неизвестна, но его купол стоит непоколебимо уже полтысячи лет.
Стиль купола разительно напоминает проект Брунеллески для Флоренции, что в дальнейшем было усилено устройством верхнего фонарика, необыкновенно схожего с фонариком у Санта Мария дель Фьоре.
Памятник Сиксту V
На левой стороне паперти возвышается внушительная статуя Сикста V, исполненная в 1587 году. Она была воздвигнута на средства восьми местных епископов, которых папа, сам из этих краев, возвел в сан кардинала. Так что на пьедестале можно было бы написать: «от благодарных земляков».
Сикста, действительно, весьма тут почитали и не зря: особой буллой он даровал мизерному по размерам Лорето статус целой епархии и автономного города, благоприятствуя широким строительным работам. Статуя изображает папу сидящим на роскошном троне: увенчанный массивной тиарой и облаченный в парадные папские одежды, он благословляет входящих в храм – всех без разбору: католиков, православных, любопытствующих туристов.
На пьедестале в четырех нишах — статуи, символизирующие Милосердие, Справедливость, Веру и Мир – добродетели понтифика, которые славили его земляки, новоиспеченные кардиналы.
Фонтан
Обычное место встречи посетителей Лорето, — фонтан, что доминирует в центре площади. Работы известного римского маэстро Карло Мадерно, он обильно украшен затейливыми бронзовыми скульптурами. Это символические и мифологические фигуры – орлов, драконов, тритонов верхом на дельфинах. Не может не удивлять такой языческий пафос перед входом в христианскую базилику – но время тогда было иное, и бронзовая нечисть в эпоху барокко спокойно уживалась с Мадоннами и Пророками. Кроме того, весь этот фантазийный зоопарк отображал геральдику «спонсоров» фонтана. В старину, при поголовной неграмотности, представители фауны – как, например, геральдические пчелки семейства Барберини – служили визуальной подписью, неким логотипом.
Фонтан не только украсил святилище — через акведук длиной около 5 км сюда провели родниковую воду для питья.
Колокольня
Ее проект принадлежит Луиджи Ванвителли, знаменитому архитектору, автору хорошо известной королевской резиденции в Казерте. Строительство колокольни, высотой почти в 70 метров, началось в 1750 году и завершилось спустя 5 лет.
На ее ярусах укреплено девять колоколов, среди которых достоин особого упоминания колокол с именем «Лорета» (1515) – в итальянском языке слово «колокол», campana, имеет женский род, вот для него (для нее) и придумали женскую версию от названия городка. Диаметр «Лореты» — 184 см, ее масса — 7,3 тонн.
Святой Дом
Не забудем, что все это великолепие строилось для трех скромных стен из назаретского Святого Дома.
Стены сложены из камней, в основном из песчаника, типичного для Назарета, а верхние их части – добавлявшиеся постепенно и поэтому сложенные довольно небрежно – сделаны из кирпича. Камни отполированы с помощью техники, распространенной в римскую эпоху в Палестине. Здесь можно различить примерно 60 надписей, многие из которых эксперты относят к древним иудео-христианским — представители этого течения жили на Святой Земле, в том числе в Назарете.
Верхние части стен, менее ценные с исторической и церковной точки зрения, в XIV веке были покрыты фресками, тогда как нижние, каменные секции остались нетронутыми, открытыми для почитания.
На правой стене висит выпадающий из сакрального контекста снаряд: это – бомбарда, которая попала в жилище папы Юлия II, оставшегося при обстреле невредимым (1511).
Слева от алтаря за железной решеткой стоит шкаф с разными реликвиями, переданными Святому Дому. В 1996 году сюда была помещена Золотая роза, подаренная святилищу Иоанном Павлом II.
Мраморная облицовка
В 1507 году Юлий II пригласил в Лорето зодчего и ваятеля Донато Браманте, поручив ему совершить тут, по словам папы, «великие дела и <…> задумать множество произведений».
В итоге Браманте спроектировал великолепный мраморный «чехол» над Святым Домом, весь покрытый рельефами и статуями. Он задумал прославить Мадонну евангельскими сценами, а также — как Мать Спасителя, предсказанного десятью Сивиллами и десятью Пророками. Помимо Браманте над «чехлом» трудились и другие столичные мастера.
На протяжении веков созданная ими облицовка вызывала всеобщее восхищение. Джорджо Вазари, посетив Лорето в 1566 году, написал: Святой Дом «не мог в этом мире обрести большее и богатейшее украшение», превосходящее все «самые драгоценные жемчужины востока». Мишель Монтень, совершивший паломничество сюда в 1581 году, заметил: «Нелегко найти более оригинальные и замечательные произведения». Торквато Тассо, побывавший в Лорето в 1587 году, поэтически сравнил скульптуры с «шедеврами Фидия». А скульптор Антонио Канова послал своих учеников в Лорето изучать этот монумент, утверждая, что в нем заключено «почти всё».
Американская капелла
Святой Дом и его облицовку окружают так называемые национальные приделы, или капеллы – обычно паломнические группы той или страны проходят в свои «собственные» капеллы. Самые красивые из них — Немецкая и Французская, однако мы обратим внимание на три другие капеллы, не без отечественных историй.
Главная фреска Американской капеллы, в новаторском духе Нового Континента, посвящена Лауретанской Деве как всемирной покровительнице авиации и космонавтики.
На ней живописец изобразил прославление Мадонны Лорето, которую несут на плечах летчики в толпе персонажей XX века. Здесь излагается также история полетов человека – от мифического Икара до Леонардо да Винчи. А как тут обойтись без советских космонавтов? Поэтому автор смело поместил на первом плане, в числе поклонников Мадонны, Гагарина, Титова и иных наших героических звездолетчиков. Чтобы не было сомнений, на скафандрах написано «СССР», а у ног Гагарина – одна из знаменитых советских лаек, то ли Стрелка, то ли Белка, сидящая в своем сферическом воздушном кораблике.
Советские космонавты и собака Стрелка в Американской капелле
Польская капелла
Ее декорировал в 1912-1939 годах художник из Лорето Артуро Гатти на пожертвования польских католиков. На правой стене он изобразил победу Яна Собеского над турками под Веной (1683) и на левой – так называемое «Чудо на Висле».
На первой фреске живописец представил Яна Собеского, героического короля Польши, на переднем плане. Ниже показан польский стрелок, вырывающий знамя у турка; впоследствии его пригласили в Лорето, куда он привез трофейный шатер султана Кара-Мустафы.
На противоположной стене изображено «Чудо на Висле». Это чудо в отечественной культуре абсолютно неизвестно, ибо относится оно к победе под Варшавой, одержанной «белополяками» над советскими большевиками в 1920 году (она стала и единственным поражением Красной Армии в ходе всех ее кампаний). В Польше победу приписали чудесному вмешательству Мадонны. На картине мы видим генерала Пилсудского на коне вместе с генералами Халлером и Розвадовским – от них бегут прочь красноармейцы. Среди них угадываются Буденный, Щорс и некто вроде Чапаева, пусть они и изображены весьма условно.
Св. Кирилл (с кошечкой) составляет кириллицу
Славянская капелла
Она была украшена пожертвованиям преимущественно хорватов и украшена фресками со сценами из жизни святых братьев солунских Кирилла и Мефодия, апостолов славянских народов.
Солунские братья крестят князя Ростислава (обливанием)
На высоких узких участках нижних стен капеллы представлено четыре самых значительных эпизода из жизни Кирилла и Мефодия. На левой стене, извне вовнутрь, мы видим: Кирилл в Крыму проповедует хазарам с кафедры на фоне готической венецианской архитектуры; Мефодий помогает Кириллу при крещении моравского князя Ростислава в присутствии его супруги. На правой стене, изнутри вовне: Кирилл в своей келье переводит на славянский литургические тексты; Кирилл и Мефодий перед папой Адрианом II, который благословил использование древнеславянских текстов на литургии.
Крым: св. Кирилл проповедует хазарам
Папа Иоанн Павел II, сам славянин, предложил считать Кирилла и Мефодия покровителями всей Европы.
Прогулка по Лорето
И вне базилики можно осмотреть немало исторических памятников, таких, например, как бастионы и заставы. Еще в XVI веке на Лоретском холме появилась могучая оборонительная система, на устройстве которой настаивали понтифики — ввиду опустошительных набегов турок на Адриатику. А оборонять было что…
От холма можно и полюбоваться прекрасной панорамой, раскинувшейся от моря до гор, с плодородной и густонаселенной долиной Музоне и с холмами, где расположились городки с трудолюбивым населением.
Перейдя через площадь Мадонны, можно пройти до небольшой площади Лотто под изумительными апсидами-фортами. Тут удачно сочетаются практические потребности военной защиты и эстетика эпохи Возрождения. В настоящее время эти крытые дозорные дорожки поверху апсид музеефицированы и по ним проложен увлекательный маршрут.
На склоне находящегося ниже холма виднеется Польское кладбище, где покоятся останки польских солдат, погибших тут во время Второй мировой войны. При виде нынешнего мирного вида совершенно не верится, что всего лишь 60-70 лет тому назад тут шли кровопролитные бои, и поляки-католики тут, вблизи Мадонны Лоретской, полегли под огнем немцев, быть может, тоже католиков…
III. "Прибавление ума" идет из Италии
В последние годы образ с красноречивым названием «Прибавление ума» стал необыкновенно популярным. В самом деле, кому из нас не хочется, чтобы «Бог ума прибавил»? Особенно этого чают учащиеся, которым приходится отчитываться перед обществом за развитие и «прибавление» своих юных умов. Дело это трудоемкое и зачастую скучное, и помощь свыше никак не помешает.
Откуда же икона взялась на Руси? След привел в Лорето…
Из статьи: Гукова С.Н. Икона «Богоматерь Прибавление Ума» и Лоретская Мадонна // Искусство христианского мира. Вып. 5. М., 2001. С. 94-110.
«Ключ разума»
Таково еще название этой красивой иконы. Сам богородичный образ – крайне необычен: Божия Матерь представлена полностью облаченной в геометрически выстроенный конусообразный наряд – его называют далматик, — так что не видно ее рук. Рядом – Божественный Младенец, — кажется, что он одет с Матерью в одно и то же облачение. Вокруг – ангелы, радующиеся созерцанию того, что мы, земные люди, видеть обычно не можем.
Вот что писали прежде об уникальном названии иконы: она «есть прибавление ума для тех, кто не имеет его или наделен скудно. Крестьяне родители, замечающие в своих детях “скудоумие” в освоении начальных оснований веры и грамотности, обращаются с молитвою к Богородице и Младенцу как источнику мудрости и разума, по простонародному выражению для “прибавления ума”» [А. Виноградов, 1880].
Сейчас, в новую эпоху, когда крестьян и даже колхозников не стало, а в лучшем случае есть «фермеры», название трактуют расширительно, считая его действительным не только для «скудоумных» сельских жителей, но и даже для внешне вполне умных горожан. Прибавление ума никому не помешает.
Русская легенда
Жил давным-давно в Москве один благочестивый человек, иконописец. Много он читал древних церковных книг, а потом стал читать книги, исправленные при патриархе Никоне. Начитавшись тех и других, стал он непрестанно размышлять: каким книгам нужно следовать ему, дабы спасти свою душу. Долго он думал, но решить вопроса не мог, и в итоге такого напряженного сравнительного анализа сошел с ума.
Когда возвращалось к нему мерцающее сознание, он молился Богородице, дабы она возвратила ему разум. По его молитвам последовало видение: Богородица заповедала иконописцу написать образ в том виде, как явилась ему, и молиться пред ним, обещав, что, если он это исполнит, то будет здоров. После видения, когда прояснялся у москвича рассудок, он принимался писать образ Божией Матери. Однако видение было кратким, и он часто забывал его. Тогда он снова молился. Таким образом, урывками, он и написал икону, назвав её «Прибавление ума». По окончании труда иконописец пришел в норму и с той поры стал читать только правленые («правильные») книги.
Итальянский первообраз
Исследователи, да и просто наблюдательные люди, еще в XIX веке обратили внимание на то, что отечественное «Прибавление ума» необыкновенно похоже на Лоретскую Мадонну. Вот как описал ее, к примеру, епископ Порфирий (Успенский), посетивший Лорето в 1854 году: там «стоит статуя, представляющая Богоматерь с Младенцем на левой руке Ее. На Ней и на Нем драгоценные короны; кроме сего, Она одета в длинное платье особого покроя, постепенно расширяющееся книзу; одета так, что не видать рук Ее, как будто кто спеленал Ее. Это платье унизано жемчугами, драгоценными камнями, бриллиантовыми ожерельями и дорогими привесками. <…> на двух боках камина помещены два крылатых ангела, держащие подсвечники с высокими свечами, а ниже них две вазы с цветами. Сюда-то приходят сотни тысяч католиков из всех государств и тут молятся пред черной статуей»
Преосвященный Порфирий дал – нетрудно заметить — почти точное описание отечественной иконы, но ее он, правда, не назвал – значит, в его времена она еще не была так распространена, как сегодня.
Из Лорето на Русь
Византинист и искусствовед Сания Гукова, родом из Петербурга, а ныне проживающая в городе Новара, посвятила много усилий по прояснению пути Лоретского образа на Русь. Ее убедительный вывод, вкратце, таков: начиная с XVII столетия в России широко циркулируют западные образки в форме эстампов. Необычная Лоретская Мадонна «приглянулась» нашим иконописцам, которые стали тиражировать этот сюжет. Вот что пишет С. Гукова в своей научной статье: «Богоматерь с Младенцем, облаченные в далматик не были бы характерным лоретским изображением, если бы не имели дополненных деталей, указывающих на историю чудесного перенесения домика Марии. Такими деталями являются изображения серафима, поддерживающего снизу фигуру Марии парящей в воздухе, трех серафимов над её головой и ангелов по сторонам её изображения. Эти персонажи не только передают идею полёта в воздухе, но и свидетельствуют о вмешательстве небесных сил в факт перенесения домика <…>. Эта иконографическая схема часто воспроизводилась на народных картинках, на конвертах с пылью из Святого Дома, на литографиях, предназначавшихся для паломников, в большом количестве посещавших Лорето. С изобретением печатного станка эта иконографическая схема широко распространяется в Западной Европе и, по всей вероятности, попадает и в Россию во второй половине XVII в., когда не только католический, но и православный мир наполняется большим количеством литографических изображений, способствовавших проникновению в русскую иконопись новых сюжетов».
«Две большие разницы»
Так шутливо цитируют выражение одесситов, однако в нашем случае их, действительно, — две.
В Лорето – статуя, у нас – плоский иконный образ. Отчего?
Начнем с того, что итальянские исследователи считают, что и в Лорето первоначально находился образ на плоской доске, как полагалось в старину. Однако, первая икона исчезла в незапамятные времена… После ее исчезновения в Лорето сделали статую – в то время западным христианам уже казалось, что скульптура – это нечто более престижное. Современные православные паломники в Лорето перед нею смущаются – не полагается молиться на статуи. Утешает правда, что она похожа на трехмерное изображение знакомого «Прибавления ума».
Вторая разница – черный цвет лика Мадонны в Лорето… Откуда это?
Черная Мадонна
Статуя, которой поклонялись в Лорето, погибла при пожаре в начале прошлого века, и в 1920-е годы ее заменили новой. Однако ваятель, похоже, несколько переусердствовал… По крайней мере, сейчас хранители лоретских святынь досадливо покачивают головой, когда их досаждают вопросами о черном цвете. Но отвечать надо. Вот такие здесь даются справки, которая пересказывает С. Гукова: «Объяснение этого явления западными богословами идет в двух направлениях: одно из них связывает культ черных Мадонн с женскими языческими божествами, и важным моментом здесь является символика черного цвета, характерного для обоих. Черный цвет был цветом таинства, изначальным цветом хаоса и начала всего живого, силой созидательности и плодовитости. <…> Второе направление связывает черный лик Богоматери с библейской традицией. В этническим типе царицы Савской, в чернокожей деве Песни Песней исследователи видят прообразы черных статуй Марии. Таким образом, <…> черный цвет, характерный для многих её чудотворных статуй, связан с древними культами средиземноморских культур».
Добавлю, что есть и еще одна, мистическая трактовка: иконные лики темнеют от грехов наших, по которым скорбит Царица Небесная…
Образ-бумеранг
В Италию отечественный образ вернулся триумфально. Он отсюда произошел, но очистился от трехмерности, а возвратившись, своими яркими сказочными красками и иконной выразительностью радует католических паломников. Расторопные работники Лоретского санктуария уже печатают сотни русских образков «Прибавление ума» с надписью по-итальянски: Madonna di Loreto, то есть, со свойственной Западу решимостью и ясностью, ставят между ними знак равенства. Но этот знак равенства, в отличие от математики, действителен только в одном направлении. В России никто и никогда, даже после всех доказательств историков, не напишет под иконой вязью надпись «Лоретская Мадонна». Не поймут… Скажут, что тут не прибавление ума, а нечто противоположное.
Да и в «русской легенде» нет и речи о Лорето.
Однако легенды могут развиваться. Почему, скажем, художнику с мерцающим сознанием не могла явиться именно Лоретская Мадонна? Пребывая в периодическом беспамятстве он, вероятно, что-то забыл, что-то не услышал, что-то не так понял… Главное же, что образ подействовал и, по вере, будет действовать дальше.
ПРИЛОЖЕНИЕ
РУССКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О ЛОРЕТСКОМ СВЯТИЛИЩЕ
…И есть в той святей церкви олтарь мурованый и до сего дне, освящен святым апостолом Иаковом, братом господним. И святый апостол и евангелист Лука, ему же похвала в благовестии Христове, всяку премудрость и наказание, и еже живописати само и благоумне извык, написа на дьсце начертание пречистыя самыа Владычица нашеа и Приснодевы Мариа, изящне видение тоя, и образ съвершен устроив, приносит первообразному госпожи и всех царицы. Она же очи възложивши на ту, и своего пророчьствиа въспомянувши, его же изгласи, зачинающи Бога: «Се ныне блажат мя вси роди». Възрадовавшися и глаголеть к тому благоговейне вкупе и со властию: «Благодать моя с тою». И бысть слово дело иконе съпребываа вечно, чюдеса и знамениа, и тьмы чюдотворений пречистой сей действующей церкви и иконе Матере Божиа и образ и глас, и всяк оум превосходящиа благодать. И той образ и ныне стоит в той святей церкви. И ту святую церковь и икону многими леты Бог и пречистаа Мати Божиа храняще от еретик.
Повесть о храме Св. Богородицы, в нем же родися от Иоакима и Анны (анонимный автор, 1520-е гг.)
Есть же тамо внутрь и престол служения ради литургии, сребром и златом и лампадами украшен; верьху же онаго есть икона Богородична, не нем, от камня ли или от древа, или от чего иннаго сотворена; се точиювем, яко не писана на дске, но сечивом соделана, си есть резною работою устроена, каменями же драгими и клейнотами зело упещрена тако, яко на несколько миллионов рублей ценятся оныя величайшие сокровища.
Странствования Василья Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г.
Войдя туда видишь пред собой св. престол у деревянной, сквозной, продольной позолоченной решетки и за ней углубление, так называемое Санто Камино, по-нашему священный киот [в действительности – «святой очаг»] немалой длины и ширины, в котором стоит статуя, представляющая Богоматерь с Младенцем на левой руке Ее. На Ней и на Нем драгоценные короны; кроме сего, Она одета в длинное платье особого покроя, постепенно расширяющееся книзу; одета так, что не видать рук Ее, как будто кто спеленал Ее. Это платье унизано жемчугами, драгоценными камнями, бриллиантовыми ожерельями и дорогими привесками. …на двух боках камина помещены два крылатых ангела, держащие подсвечники с высокими свечами, а ниже них две вазы с цветами. Сюда-то приходят сотни тысяч католиков из всех государств…
Епископ Порфирий Успенский. Из путевых записок 1854 года.
14-04-2014