«Караваджо. Последние годы» (Неаполь, Каподимонте, 2005 г.)
На выставку «Караваджо. Последние годы», что идет сейчас в Неаполе, в бывшем дворце Бурбонов на Каподимонте, приезжают издалека. Художник Микеланджело Меризи, прозванный Караваджо по его родному местечку в Ломбардии, продолжает волновать людей. В особенности – его последний период с мрачными и жестокими сценами, и его до сих пор неясная смерть в 1610 году на берегу моря близ Ливорно, в роковом возрасте, в 37 лет.
«Последние годы Караваджо» начались с другой смерти, в Риме, в 1606 году. Это был момент наивысшего успеха художника – после долгих усилий его признает, наконец, папская столица и он получает много заказов. Но во время игры в мяч Караваджо в припадке гнева убивает своего товарища по игре. Ему грозит смертная казнь и он бежит. Бежит в Неаполь, где до поры до времени не знают о его преступлении. Здесь гениальный живописец не остался без дела, свидетельством чему и — несколько холстов, сохранившихся в Неаполе и написанных для церквей и местных аристократов.
Самое главное его произведение неаполитанского периода находится однако в Риме: Давид с отрубленной головой Голиафа. Поразительно, но безжизненная голова гиганта с текущей из перерезанного горла кровью – это автопортрет художника. Дана точная интерпретация такого необычного решения – Караваджо отослал картину в Рим вместе с просьбой о помиловании, и отрубленная голова грешника-автора это — жест покаяния.
Из Неаполя в поисках работы, а может в бегстве от правосудия Караваджо отправился еще южнее, на Мальту, где создал для мальтийских кавалеров потрясающий огромный холст «Обезглавливание Иоанна Крестителя». Воистину художник-головорез… Эта работа – единственная из подписанных, однако свое имя художник написал красной краской, той самой которой изобразил потоки крови из горла Иоанна Крестителя.
И с Мальты художнику пришлось бежать: он поссорился и подрался с одним из рыцарей. Так Караваджо — опять в Неаполе, но безудержная страсть к саморазрушению овладевает им все сильнее. Он опять дерется в трактире, и на сей раз сам получает тяжелую рану. Из Неаполя теперь он бежит на север, в Тоскану, которая в ту пору была отдельным, независимым от римских Пап государством. Вскоре его находят мертвым на берегу моря, поставив официальный диагноз приступ малярии. Сразу после смерти живописца из Рима приходит долгожданное помилование: убийство четырехлетней давности признанно нечаянным и прощенным.
Устроителям нынешней неаполитанской выставки пришла в голову замечательная идея отразить вот эту последнюю трагическую параболу художника. Помимо трех неаполитанских, привезено еще два десятка картин из разных музеев мира, Рима, Лондона, Кливленда, из частных коллекций.
Конечно, не всегда Караваджо был таким мрачным. Мы помним другие его вещи, Эрмитажный «Лютнист», например, тот самый женственный юноша (в моем детстве, помню, этот персонаж назывался «Лютнистка»), что стал одним из символов великого музея на Неве. Два года тому назад, кстати, с этой эрмитажной картиной произошло чудо: она заговорила. Точнее – запела. Чудо происходило в галерее Виллы Боргезе, справлявшей свое столетие, и являлось своебразным подарком на ее день рождение. Сие волшебство подготовила римский музыколог Франка Тринкьери-Камиз. Она исходила из предположения, что Караваджо, будучи необыкновенно точным во всех деталях, не мог положить перед своим лютнистом какие-то случайные ноты. Более того, маэстро с необыкновенной скрупулезностью выписал нотный стан – оставалось по изображенному фрагменту атрибуировать музыку. Важно было вникнуть и в психологию заказчика, который наверняка не хотел видеть на приобретаемой картине случайные детали. Не буду рассказывать о всех подробностях кропотливой атрибуции — но в итоге в одном сборнике XVI века обнаружен искомый мадригал, который и исполнили перед гигантским слайдом, спроектированным на одну из стен Галереи Боргезе.
Своей собственной силой, действительно, обладают и хорошие репродукции. В этом я убедился в прошлом году, на одной оригинальной выставке Весь Караваджо, тоже придуманной неаполитанцами. Они собрали репродукции всех его картин, со всего мира, в натуральную величину. К примеру «Смерть Иоанна Крестителя» с Мальты привезти очень сложно из-за огромных размеров – мне посчастилвилось видеть картину во Флоренции, где несколько лет тому назад провели ее реставрацию. И сейчас несколько последних произведений, в первую очередь Иоанн Креститель, предстало в гигантских репродукциях. А все эти репродукции, под титулом Весь Караваджо через несколько месяцев поедут на Мальту, а потом — в Москву.
М. Талалай (опубл.: Независимая Газета)
11-03-2014