Осоргин Михаил Андревич

М.А. Осоргин — один из главных писателей-италофилов, и он почти всегда — в центре моих бесед с Анастасией Пасквинелли, миланкой с русскими корнями, автором ряда итальянских монографий об Осоргине. Когда летом 2013 г. проф. СПбГУ Н.Я. Олесич обратилась к ней с предложением написать статью для сборника по парижской Тургеневской библиотеке, Пасквинелли "перевела стрелку" на меня. Так появился этот очерк - моя дань памяти "русскому итальянцу".

 

М.А. Осоргин в двух эмиграциях.

Книги авторские и библиотечные

Пассажирами "философского парохода", отправленного из России в 1922 году, были те интеллектуалы, которых, по словам Троцкого, "расстрелять не было повода, а терпеть невозможно". Отнюдь того не желая, большевики сотворили благо для этих людей, которые наконец получили возможность свободного творчества, пусть вне отчизны и в стесненных условиях. Конечно, высылка интеллектуалов и другие, подобные этой, акции обескровили и выхолостили культуру России ХХ века. Но это случилось лишь в ее "коренных", географических границах, а российское зарубежье при этом поистине обогатилось [1]. Теперь же, в последние два десятилетия, эти две разорванные, некогда антагонистичные, ветви русской культуры вновь сплетаются, хоть и не без проблем, в одно целое.

На этом пароходе плыл в неизвестность и Михаил Андреевич Ильин-Осоргин (1878 — 1942). К тому моменту этот пассажир поневоле уже был состоявшимся журналистом и очеркистом. Изгнание же дало возможность развиться его таланту — он стал писателем-романистом с европейской славой.

Осоргин, таким образом, принадлежит к той плеяде русских литераторов, становление которых произошло вне родины. Ни одна другая европейская литература не имеет такой необычной черты, утвердившейся еще задолго до революции 1917 года: самые "русейшие" книги — "Мертвые души" Гоголя, "Идиот" Достоевского, многие повести Тургенева, "Мать" Горького — были написаны за границей.

Эмигрантская жизнь Михаила Ильина, взявшего себе "боярский" псевдоним Осоргин [2], делится на две части: бегство из дореволюционной России и высылку из России послереволюционной. Ни консерватизм старого режима, ни экстремизм новой власти "стерпеть" его не могли.

Будущий писатель родился в Перми 7 октября (по старому стилю) 1878 года в семье потомственных столбовых дворян, пусть не с такой громкой фамилией, как Осоргины, но полагавших себя прямыми потомками Рюрика. Он с юности тяготел к литературе: первые известные пробы пера (в частности рассказ "Отец") относятся еще к гимназическим годам. В 1897 году девятнадцатилетний Михаил поступил на юридический факультет Московского университета. Темпераментный провинциал тут же включился в бурную политическую жизнь первых лет правления Николая II, заняв позицию республиканского и социалистического толка. Уже со второго курса университета Ильин был отчислен за участие в студенческих беспорядках и наказан.Впрочем, его первое (но не последнее) наказание было мягким: юношу просто отослали домой, в Пермь, под негласный надзор полиции. Уже на следующий год он восстановился в университете, благополучно его закончил и вступил в адвокатуру. Однако адвокатура не интересует Михаила — его властно зовет литература, но не как изящная словесность, а как общественный рупор. Для своих земляков в газете "Пермские губернские ведомости" он ведет рубрику "Московские письма" ("Дневник москвича"), где публикует свои первые тексты, в жанре популярных тогда "физиологических очерков". В них он бичевал язвы российской действительности, призывал к реформам, впрочем, проявляя при этом присущие ему мягкость и иронию.

Ему были свойственны и организаторские способности: вместе с двумя друзьями в 1903 году он основал издательство с очень характерным для той поры названием — "Жизнь и правда". Одновременно шло его органическое врастание в левую политическую среду, которое завершилось вступлением в партию эсеров и браком с дочерью народовольца А.К. Маликова. Когда вспыхнула так называемая Первая русская революция, он принял в ней решительное участие (на сходках в его квартире бывал и Ленин). В итоге — арест, шестимесячное сидение в Таганской тюрьме, приговор к пяти годам каторги, замененной впоследствии на ссылку. Однако приговор этот, к счастью, не был приведен в исполнение.

События в Москве несколько изменили представления литератора о природе революции. Уже в 1906 году в одном из своих очерков он меланхолично замечает, что "трудно отличить революционера от хулигана". Разочарование в политике привело к решению уехать из России: так началась первая эмиграция Осоргина. По сути это было "самоизгнание": он полулегально уехал в Финляндию, а оттуда — в Западную Европу.

Из европейских стран он выбирает Италию, которая к тому моменту уже приняла многих русских литераторов. Среди них были Максим Горький и Александр Амфитеатров. Однако в отличие от этих писателей, весьма политизированных, он пытается занять иную эмигрантскую позицию: его интересы лежат не в сфере политики, а в сфере культуры. Италия, дающая в этом плане так много, увлекла Осоргина. Увлечение переросло в истинную страсть. Его интересовало, кажется, все — не только великие памятники старины, современная итальянская литература, искусство, но и повседневная жизнь людей. Обосновавшись недалеко от Генуи, на берегу Лигурийского моря, молодой журналист пристально следит за местной действительностью, подмечая и ее теневые стороны (к примеру, мафию), и мастерски ее описывает. В течение нескольких лет Осоргин становится ведущим итальянистом, публикуя серии статей в самых известных периодических изданиях. Свои лучшие публикации в 1913 году он собирает в книгу "Очерки современной Италии". (Спустя полвека в Италии найдется русист — Анастасия Пасквинелли, которая посвятит свои научные труды именно итальянскому периоду Осоргина и напишет об этом монографию [3].) Он оттачивает стиль своих очерков, хотя жанр этих произведений точнее было бы определить как литературное эссе. Время повестей и романов еще не пришло…

Весной 1915 года Италия вступила в Первую мировую войну на стороне России. Осоргину кажется неэтичным оставаться на чужбине, и в 1916 году вместе с тысячами других эмигрантов он возвращается на родину. В России он пишет статьи на злобу дня, Февральскую революцию встречает поначалу восторженно. Однако нарастание революционной стихии, умело разогреваемой большевиками, разочаровывает и настораживает Осоргина.

Ему всегда — и особенно после жизни в Италии — был присущ идеал культурного созидательного труда: именно в нем он видел достойный ответ на революционные события и приход к власти большевиков. Поэтому вполне закономерно, что Осоргин стал одним из организаторов и первым председателем Союза журналистов, вице-председателем московского отделения Всероссийского союза писателей, учредителем "Книжной лавки писателей". Последнее детище было ему особенно дорого: казалось бы, несмотря на драматичность эпохи, воплощалась его мечта о свободном творческом общении литератора и читателя, объединенных любовью к печатному слову, культуре, цивилизации. Благотворной основой для такого движения он считал классическое наследие Италии и вместе с единомышленниками основал еще одну ассоциацию — Studio Italiano [4].

продолжение следует… после публикации сборника

Примечания

[1] В качестве печального обратного примера приведем трагическую судьбу философа Густава Густавовича Шпета. В 1922 г. его также включили в список на высылку, но он приложил немалые усилия, дабы остаться на родине. К концу 1920-х гг. Шпет был уволен из всех научных учреждений, ему разрешили заниматься только переводами, в 1935 г. арестовали и сослали в Сибирь, а в 1937 г. казнили.

[2]  Неизвестны мотивы, по которым начинающий журналист в качестве псевдонима избрал фамилию древнего русского рода. Настоятель храма в Риме протоиерей Михаил Осоргин (ныне — покойный), родившийся в Париже, рассказывал мне, что один его родственник в 1930-х гг. хотел было начать судебный процесс и вынудить писателя отказаться от использования их фамилии, но до суда дела не дошло. Заметим, что писатель делал ударение на последнем слоге, а "исконные" Осоргины — на втором. Если бы процесс состоялся, он мог бы называться "Осоргин против Осоргина" (кстати, Википедия в статье "Осоргины" ошибочно включает писателя в число представителей этого рода).

[3] См. Pasquinelli A. Un russo in Italia. Torino, 1997.Об авторе см.: Талалай М.Г. Анастасия Пасквинелли: представление русской публике // Берега.2007. Вып. 7.

[4] Комолова Н.П. Италия в русской культуре Серебряного века. М.: Наука, 2005. С. 90 — 100.

……………..